9 февраля старикан Кинчев должен был потрясти своими мощами в Москве в ДС Лужники. Одновременно с этим мероприятием в «Эстакаде», что на Рязанке проходил другой к-т с участием групп НАИВ и Бэрримор. Т.к. я собирался посетить Алису в г.Тула 10.02., то я решил двинуть свои кости в Эстакаду, но благоразумно я забил две стрелы: 1) с обществом любителей Алисы на Фрунзенской и 2) с обществом любителей панк-музыки (и не только) на Рязанке. Отгадайте зачем? Да-да, вы правы. Я хотел уничтожить двух зайцев, припив там и там. Выпив портвейна в каком-то сквере на Фрунзенской с Трешером, Людкой, Сашкой и еще каким-то людом, я поломился на Рязанку, предварительно забившись с Л. на счет завтрашней поездки. Встретившись с Мухой и прочей бандой, мы принялись уничтожать спиртное около метро, а Муха все дивился, что как не встретит меня, то я все куда-то еду. На к-те встретили Жанку с Бородой, у Ж. был классный ирокезик, а Борода не пил. Хе-хе. Потом я увидел Алку с Анькой и Ольгой. Подлетев к ним, словно акий коршун, я выхватил у Алки стакан с пивом (она даже рот не успела открыть) с просьбой: Дай хлебнуть. Хлебнуть мне удалось и очень даже неплохо, аж пиво потекло по подбородку, даже языком пришлось слизывать, чтобы капли на пол не попадали. А то вдруг какой-нибудь панк начнет слизывать их с пола? А мне грустно станет, что он мои пролитые капли слизывает и наслаждается. А я не могу себе этого позволить, ибо уже в солидном возрасте, с пола-то слизывать. (ой, чета меня понесло). Я почему-то вспомнил, как Алка отговаривала каких-то девок ехать ко мне на вечерину: Да вы что!!! Да вы знаете, что у Шахрина твориться?! Да на вас там трусы порвут!!! Во как… Ну, потом возлияния все учащались и учащались, и участились до того, что мне стало хорошо, но хотелось еще. Потом я встретил Уткина и хотел было попросить его на счет пива, но вспомнив, что с этого голодранца нечего взять, даже в самый сытный день у него не разживешься и ржавым пессо, я словно сайгак поскакал в зал, т.к. на сцену выползли зубры панк-рока НАИВы. (Бэрримор мы просрали, пока пили у метро с Мухой и Ко красненький Вермут, хе-хе, да простит меня Рыба. Рыба, прости, гы-гы). На последней песне я не удержался и нырнул в толпу, да так нехило нырнул, что карман моей куртки порвался, и сиротливо висел на последних нитках на бедре. Потом мы еще долго пили у метро портвейн, подрались в автобусе, сознание замутнилось. Помню еще пил в траллике, когда ехал к бабке на Выхино переночевать, с каким-то Аликом (алисоман-прим. редактора) оставшийся портвейн. Вдрызг пьяный я ввалился к бабуле, и как оказалось на след. день, я звонил Людке, уточнить на счет завтрашней стрелы. Проснулся я с утра, и посмотрел в окно, какие там дела. Ипать! Сознание медленно возвращяется в мою голову. Ипать! Вспоминаю, что сегодня надо ехать в Тулу на Алису. Во скока стрела, где? Вспоминаю-в десять на курской. Смотрю на часы-ипать!-без пятнадцати. Звоню Л. на мобилу, она даже не удивлена, что я звоню из дома, говорит, давай быстрее, мол ждет. С дикой головной болью, без единого песо в кармане, с опозданием в целый час, прибываю на Курский. Л. сообщает, что многие алики уехали на 10.45, и что у нее всего 500 рублей. Я ей с радостью сообщаю, что у меня вообще ничего нет, но она уже догадалась, и ни чуть не разгневанна. Прикинув наш финансовый расчет, дебиты-кредиты, получается, что денег хватит, но придется побомжевать. И вот оно! Долгожданное холодненькое пиво! Живительные ледяные глотки проникают в рот, и организм сразу размягчается и становится более уравновешенным. До собаки оставалось часа два, и тут меня осиняет мысль занять у кого-нибудь денег. Спасителем оказался Графин, который подъехал с Вовчиком на курский и вручил мне 500 рублей. Потом были проводы и все такое, и в итоге у нас на двоих оказалось 1000 рублей! Ну, правда, не совсем уже тысяча, на вокзале я успел достаточно выпить пива. Собака оказалась прямой, я попивал 0.5 водочки, Людка пиво, как вдруг мы заметили какое-то движение в конце вагона. Присмотревшись, оказалось, что это алики, и среди них мы узрели Ш-ша. В тамбуре он попросил у Л. пива, сказав, что он алкоголик, и, протянув мне руку, сказал, что его зовут Илья. Хе-хе. Я ему ее конечно пожал, но с комментариями, сколько же с тобой можно знакомиться? При подъезде к Туле я допил пол-литра, и мне в самом конце помогла Лиля, которая подсела к нам и рассказывала душещипательскую историю о своей поездке в Ижевск на Алису месяцем раньше Тулы без копеек денег. На тульском вокзале я пошел в сортир и встретил там Шураева. Гы-гы, вот так встреча в сортире. Потом мы поехали к цирку, где и должна была вонзать красно-черная АлисА. В местном кафе очень зарадовали салфеточки-они были аккуратно нарезаны из тетрадных листков (жаль, что фотопленка не сохранила на память это зрелище). Мы неплохо попили и Куля ушел в калл, да и я себя чувствовал тоже ничего. Водка была местного розлива, а картошка с мясом жутко переперченной. Но мы героически съели это произведение искусств неудачливого тульского повара и почапали на концерт. Помню, потом развели нехилый глум на крыльце с черного входа, где находилось человек восемь алисоманов и мы в том числе. Пара ребят была из Новосибирска, и их пропустили бесплатно. На крыльце я допивал поллитровку и занюхивал волосами подвернувшегося под руку алисомана. Все у меня как всегда были шлюхами. Потом мы купили с Людкой по билету и прошли в цирк. Концерт был пиздатым, т.к. цирк вмещал не очень много народу, и мы стояли в первых рядах, и Костяна было очень хорошо видно. После выступления Алисы все ломанулись на вокзал, в ожидании утренней четырехчасовой собаки. До ее отъезда было часов семь, и началось мотание туда-сюда. Поторчав часок на вокзале, с интересом наблюдая за алисовским воинством, очень похожим со стороны на стаю голодных обезьян (просто они постоянно двигались, бегали туда сюда по вокзалу как ужаленные, галдели, фотографировались и т.д. и т.п.), мы ринулись пошляться по ночной Туле, и заодно купить что-нибудь выпить. Купив бутылку яблочной «Анапы» и какой-то жратвы, мы принялись лакать ее прямо из горлышка, любуясь ночными огнями. Уже подходя к вокзалу, я почувствовал неладное. Что-то очень уж нехорошо повел себя мой задний отсек. Видимо «Анапка» давала о себе знать. Я приостановился, напряженно посмотрев на Людку. Она тоже остановилась, и с тревогой посмотрела на меня. -Что случилось?-с неподдельным испугом спросила она у меня. -Нничего,-вымолвил я, мучительно улыбнувшись, вытирая холодный пот со лба. Сделав еще пару шагов, я постановил, что могу попросту обосраться. Стиснув булки со всей силы, я принялся шарить взглядом в радиусе десяти метров около себя, впиявливаясь глазами в каждый уголок, где можно было справить нужду. Слева был длиннющий забор, справа дорога, а через дорогу дома и спасительные заросли. Шаг. Остановка. Такое ощущение, что мне сейчас придет конец. «На булках наверное синяки»-подумал я сжав зубы и до крови прикусив губы. -Пппойдем,-залепетал я, указывая рукой через дорогу. Людка все поняла и принялась ржать на до мной. Я вытирал пот со лба и делал махонькие шашки. Хорошо, что стояла ночь, а то бы я ни за что не перешел бы эту проклятую дорогу. Наконец окрестности домов огласил характерный звук и распрастраняющаяся со скоростью света вонь. После мучительных пяти часов ожидания, наконец таки подали собаку до Серпухова. Мы, кстати, последние два часа, просидели в платном зале ожидания. Я как всегда изъебнулся, и на вопрос тетки, собирающий у входа в комфортный зал мзду, на счет: «Заплатить денег», мило улыбнулся и положил ей на стол пивную пробку. Посчитав, что на этом моя миссия по проплате за вход выполнена, я схватил Л. за руку и мы гордо вошли в залу. Одно меня волновало и тревожило, что тетка затребует вторую пробку, нас же было двое. Но мамуля, видимо ошалела от увиденного и от такой дерзости, и ничего не сказав, проводила нас недоуменным взглядом. -Занимай лежанки!-крикнул какой-то алик, когда вся толпа ввалилась в пустую собаку. Вся банда заполнила целых три вагона электрички, мгновенно заняв все лежачие места, т.е. попросту все лавки. Третья часть сразу же отрубилась, а мы с Л. принялись попивать пивко. Тут один из аликов начал проверять билеты, делая выговоры тем у кого не было билетов, т.е. тот кто не успел пихнуть новоиспеченному контролеру, какую-нибудь левую бумажку. Все ржали, посылали «контрика» на хуй, а он продолжал делать свое дело, приговаривая: «Ай, ай, ай! Как не стыдно! Без билетика!» Нас оштрафовали, я в это время подремывал на лавке. Оштрафовал нас добрый алик (к сожалению, запамятовал его погоняло) на два глотка пива, под общий ржачь вагона. -Позвольте,-начал речь я, поднимаясь с лежака,-а почему на два глотка пива? Мы студенты, положена скидка. -Знаю, знаю. Так бы на четыре оштрафовал,-отвечал он, выписывая нам квитанцию. Прослезившись от смеха, я было вновь завалился спать, но тут послышалась песня на хохлятском наречии. Оказалось, с нами в вагоне ехал какой-то мужик нехилой комплекции. Что он творил! Просто какое-то «алло, алло, мы ищем таланты!» Он пел во все горло, травил анекдоты, постоянно дико закатываясь в смехе. Ржал и весь алисоманский вагон вместе с ним. Мужик не умолкал. Кто-то, проснувшись, крикнул: «Да разбейте ему бутылку об голову, спать не дает гад». Пересели в Серпухове на собаку в Москве. Там была уже настоящая контра. Людка куда-то потерялась, а я прикинувшись шлангом, благополучно добрался до Москвы. Мы вместе!
