Хлестал дождь, и он, падла, залил мне весь правый ботинок. Я промок и был зол как собака. Периодически я срывал свое зло на звучных пощечинах, которыми я был добр на угощение. Угощения доставались одному из певунов группы Калессы, по имени Антонио Крахмал. Так что на концерте он пел с пунцовыми щеками, а еще у него постоянно дергалась губа. Ведь недаром старшие товарищи по партии окрестили его-Антон Заячья Губа.
Отпев Секторовскую «Песенку» в Р-Клубе намедни, Филь и Крахмал попросили меня отпеть ее и на концерте памяти Юрия Хоя, который проходил в субботу на открытой площадке возле кинотеатра «Рубин». Я согласился. Стодолларовая купюра осела в моих джинсах, а трясущаяся от волнения рука Антонио, еще долго хватала воздух, все еще вспоминая хруст буржуйской деньги. Девка Крахмала, за такую услугу, как помочь Калессам отпеть песню Сектора, тоже перекачивала ко мне в рабство. Правда, не надолго, всего на неделю, но я насладился сполна. Приковал ее к батарее наручниками и лупцевал плеткой, предварительно размоченной в ванне, по голым титькам. Девка взвизгивала и кричала, заставляя леденеть от экстаза кровь в моих жилах. Потом я порол ее летними ночами, заклеив ей рот скотчем.
Через неделю истязаний я честно, как и договаривались с Антонио, выпустил пленницу на волю. Но, какого же было мое изумление, когда, идя ночью домой, с какой-то очередной партийной вечеринки, я узрел у своего подъезда ту самую подругу.
-Хочу с тобой жить,-заголосила она и тут же была дико отпорота мною прямо возле мусорокомнаты. Ярко светила луна, ночной воздух обнимал нас нежно за плечи и старичок Экстаз истомно дышал за нашими спинами.
Но, вернемся к концерту. Что-то я отвлекся.
Подъехав туда к пяти (концерт начинался в шесть), я узрел Калессы в полном составе. Внутри «Рубина» уже разминалась клюковкой Морозик и Лиля. Лиля заполучила себе в плен нового ловеласа, который хуячит в барабаны в вышеуказанной группе. Дамы, честно говоря, прибывали уже в состоянии гроги, и языками шевелили с заметным осложнением.
Около «Рубина» лазил Черепах-солист панк-группы «Азъ».
В шесть на сцену вылезли «Азон» и взмутили песню «Погоня», переделав ее так: «В погоню, в погоню, в погоню, за пузырем». Немножко по-детски и наивно, но песня прокатила. Нам с Филеем она понравилась.
Потом были какие-то три дибильные группы, которые не отложили в моей памяти никакого отпечатка.
Вскоре подъехал Рыба с Ольгой, а до этого подтянулся Леха Щербет.
Наконец на сцену вышли Калессы, отхуячив как надо. Тут подошел черед и мне лезть на сцену, по пути к которой я споткнулся на лестнице, и чуть было яблом не пропахал ступеньки. Но так как я не бухаю, а по утрам тягаю вверх в низ пудовые гири, с легкостью атлета я вскочил на ноги, лихо подлетев к микрофону.
Микрофон падла, нещадно бил током, так что держаться за него было невозможно.
В первых рядах бесновалась Лиля, а Фан Морозик уже вскорабкалась на какого-то чувака и размахивала руками.
Песню панки приняли на ура, поддерживали отлично, в едином порыве, мне понравилось.
Потом мы сразу рванули на НАИВ в «Эстакаду» в составе: я, пердун Крахмал, Рыба с Хельгой и Щербет.
В тот день я оставался трезвым как стекло, т.к. решил подвязать на время с бухлом, дабы не откинуть кони и не повстречаться со своими проатцами на небесах. Вы бы видели, как мне пихали под нос кружки с пивом, предлагали беленькую и прочие напитки содержащие алкоголь. Но я был непоколебим и отражал нападки приятелей.
В Эстакаде была куча наших. НАИВ как НАИВ. Во время концерта, запомнился диалог ЧаЧи с каким-то дурнем, постоянно просящим автограф из первых рядов.
Телега была такого содержания:
-Вот ты представляешь, я тебе щас буду давать автограф, а все остальные будут ждать.
Паренек не унимался.
-Ты что, дурак, что ли? Следующая песня называется «Дурак», и посвящается этому чуваку.
Все недоумевали, почему я не бухаю и все такое.


Фан Брат Шахрин. 29 июля 2003.