Фан Лук отбросил в сторону пустую бутылку из под минералки на пол редакции ВФ и глухо пернул напачкав свои трусы. Шахрин весело рассмеялся над проказой бедолаги и вскрыл пиво о дорогой дубовый офисный стол редакции, чем вызвал бурю негодования со стороны редколлегии Вонючкин Фронта. Начинался новый день, новый день истории, вытканный большими золотыми буквами ВФ.
Ах, да, совсем забыл. Бар на первом этаже закрыли почти сразу же, я сам был свидетелем, как по нему ходил какой-то директор ДК в сопровождении свиты из двух ментов чином повыше и матерился, глядя на обожратых в усмерть панков и их подруг, сидящих на полу в баре и тут и там. Он чуть ли не спотыкался об них и, матерясь, говорил ментам: «Что это за хуйня?! Немедленно прекращайте этот концерт!»
Все пропало, дикие угарные походы на концерты остались в прошлом и потянулись серые будни. Ни выжрать тебе всласть, ни шлюху задрать в темных зловещих подвалах с капающей водой, ни пернуть ни вздохнуть как говорится. Обложили со всех сторон.
Цыпа дома вел себя как всегда. На утро орал: «Блять! Почему видак валяется?» Хотя сам ронял его ночью по пьяни. Это нам с Лучком напомнило наше путешествие на юга. Когда Цыпа восседал на диване и осматривал повреждения своего дорогущего фотика. Заметив царапины на корпусе, он возмущался: «Шахрин!? Это что такое?» Хотя я не брал его фотоаппарат, но Папа орал, что я за него отвечаю.
Шахрина вынесли из клуба прямо на руках и долго качали, подбрасывая вверх под восторженный рев толпы. Сразу с десяток девиц истерично завизжали и сквозь качающую толпу протягивали руки, чтобы прикоснуться к кумиру.
-Ааааааааааааа-ааааааааааааа-ааааааааааа,-тоненьким голоском напевал песнь певец Владовский, тоненькими пальчиками трогая клавиши, которые выдавали гениальные звуки. (я пержу так же, протяжно и тоскливо, как пьеро, гы-гы, конфетками. Даже окно не надо открывать в комнате когда я пукаю. Пук пук!!! А запаха то и нет. Нету его. Куда делся запах-то?-спрашивают дружки. А хуй его знает, мошт украли. Воры украли.
