Ах, ты, жирный ублюдок! Ну, это надо же! Давненько мне не приходилось такого испытывать. Как же я не люблю, когда у людей понос, это просто ужас какой-то. Кошмар, да и только. Вам бы было приятно, если на вас сверху валится гавно? Вот-вот. По началу мне тоже было не приятно, а потом я привык. Привычка странная вещь, скажу я вам. Я сразу понял, что будет что-то неладное, когда сверху увидел штаны в клетку, которые судорожно спускались с задницы пухлыми руками. Потом послышался натужный звук, гулкий выдох и треск раздираемой материи. И теплая струя выстрелила из отверстия толстяка, и каловые массы струей потекли вниз, на меня. Такая уж у меня жизнь, что ж поделаешь. А сколько через меня уже прошло этих брызгающих, фыркающих, мучающих задниц? Морщинистые и гладкие, толстые, жирные и худощавые, прыщавые и волосатые-имя им легион и их не счесть. Между тем толстяк еще покряхтел немного, еще пару раз ливанул на меня морковником, кашлянул на последок и принялся шуршать газеткой. Делая свое дело, он швырял на меня куски мятой газеты со свежими коричневыми полосками по середине. Я успел разглядеть заголовок статьи-«Финансы и кредит». Другой клочок порадовал меня футбольной турнирной таблицей, третий звуковой дорожкой.
Наконец, толстяк отправился восвояси, хлопнув дверью, синей кабинки, икнув на прощанье. Через пару минут в туалет вбежал человек, который мгновенно склонился над очком и принялся блевать! Кусочки морковки, горошка и колбасы, перемешанные с желудочным соком обильно потекли на меня сверху. А запах! Я отчетливо видел лицо этого человека-натужно красное, с выступившими жилами на лбу с капельками пота. Человек обхватил руками края очка, одна его рука даже немножко испачкалась в гавне (кто-то мимо навалил мимо очка), что очень сильно зарадовало меня. Да, что только не летело в меня, что тут говорить. Один раз упал кошелек. Так его потом вылавливали полчаса какие-то два молодых парня, ужасно матерясь при этом. Наверное, в кошельке было много денег, не знаю, не разглядел. Да. Незавидна жизнь мужского туалета. Уж лучше я был женским туалетом, там хоть поинтереснее, женский же все-таки. Но такова моя судьба, что же делать. От этого никуда не уйти, придется терпеть. Отдых наступает только по ночам, когда нас запирают по ночам на ключ. Нас, это меня и еще пять соседних кабинок. Мы уже давно знаем друг друга. Познакомились, когда нас сюда только привезли. Это было года три назад. До этого я стоял один, в каком-то глухом спальном районе, и моими услугами практически никто не пользовался. Потому что люди могли спокойно отлить на стены ближайших домов и густо стоящие недалеко от меня березки. Лафа одна сплошная, да и только. Можно подремать и даже поспать, не то что сейчас-перенесли в центр, работы уйма и энергии затрачиваю массу. Самое приятное-это когда раз в три дня приезжает машина из обслуги и в меня опускают мощный насос, высасывать испражнения и каловые массы. Немножко щекотно, но на сердце словно бальзам, все как-то внутри становится легче и светлее, не так паскудно становится. А потом опять все заново: моча, гавно, гавно, моча. А один раз помню. Вошел какой-то прыщавый юнец, расчехлил свой конец и достал журнал с голыми девками. Пот выступил на его лбу, рука усиленно заработала, глаза в азарте выхватывали части женского тела. Я с интересом наблюдал. Ха. А потом он принялся смотреть в щелку, в соседнюю кабинку, видимо картинок мало показалось. Там как раз справляла свою нужду молоденькая телка. Так юнец прям аж весь затрясся в экстазе. И брызнул падла прямо на меня! Сука! Что это блядь? Какая-то черножопая сука врывается на мою территорию, сжимая в руках… Твою мать! Тротиловую шашку! Мощный хлопок, клубы густого дыма… мне трудно дышать… сукиииииииииии!!!
-По последним данным ИТАР-тасс, террорист, который укрылся от погони в платном туалете на Манежной площади, взорвал сам себя. Туалет разнесло на части, раскидав обломки в радиусе десяти метров. Останки террориста буквально соскребали с брусчатки площади. Никто из гражданских лиц не пострадал, ведется следствие. Илонна выключила телевизор и сладко потянулась. Потом она легла на кровать и потрогала себя за груди, на которых мгновенно набухли соски. Застонав, одной рукой она достала из-под подушки фалоимитатор.
-Черт! Опять меня будет в свою дыру пихать, а потом и в задницу. Ох уж эти задницы, не люблю я их…