Вроде все как обычно у меня было: трудовая плодотворная неделя, выходные незаметно подкрались и… Пятницу опускаю. Нет. Не того Пятницу из «Робинзона Крузо» Стивенсона, а обыкновенную. Хотелось бы еще «опустить» группу Пятницу, которая вонзала в СДК МАИ вот именно в ту самую пятницу, которую я опускаю, но концерт я так и не отслушал, приехав в аккурат к его завершению. Группа «Пятница»-это такие харьки, играющие какую-то шнягу.
В субботу я повздорил с матушкой, вылив со злости в раковину бутылку дорогого красного вина. Пить стало нечего, поэтому я все же сызволил выйти из дома и доехать да Лужников, благо недалеко, всего два дня пути. Загнав в дороге три упряжки собак, я замерзший ворвался в столицу, ловко уворачиваясь от постового милиционера, который махал мне какой-то полосатой палкой, что-то зычно орал и верещал одновременно в какую-то штуку (впоследствии мои московские друзья поведали мне, что это была рация).
Подивившись над дикостью московского милиционера, я рванул к МСА, подхлестывая своих собачек кнутом. Тузик хорошо бежал, а вот Потапка ленивилась, можно сказать, халтурила.
Вот и Лужники. Народу-у. У-у-у. Странные все-таки люди москвичи. У входа меня остановили и стали требовать какие-то билеты. Тупость какая. Когда у нас в ауле Мартын Аслыив начинает тринькать на балалайке и распевать песни, то сбегается весь народ с окрестностей и слушает его. Но билеты! Нет, я не спорю, каждый труд должен оплачиваться, но разве это труд? Конечно, Мартыну перепадает вознаграждение: кто яблочек подаст, кто краюху хлеба, кто семечек горсть сыпанет. И все рады, довольны. Аслыив улыбается, поет от души.
Тут я скумекал что к чему, чего ждет охранник, и полез в карман. Сунув одному из них кусок алычи, я вошел в уютное теплое помещение. Сзади ослышался какой-то недовольный крик, видимо орал тот самый охранник, которые заполучил алычу. Я еще тогда подумал, что мало ему отсыпал. «Вот скоты, все больше и больше подавай им. Совсем зажрались москвичи».

Чартова дюжина лично мне не понравилась. Мы, честно говоря, подъехали с Крахмалом потусоваться. Все знакомые и друзья уже давно были в Луже, когда мы только начали вскрывать литровую бутылку вина, привезенную К. намедни из Чехословакии.
Отзвонив ФК, она нашла там Трешера, и мы без проблем миновали всех проверяющих дядек и тетек на входе в МСА Лужники.
Дальше пошло сплошное тусилово-месилово, с тем перетрешь с другим. С тем давно не виделся, с этими. Ну, все как обычно.
После концерта у меня была стрела в «Жигулях» с Рыбкиным, куда я и поехал. Мы поехали туда с ФК, Уткином и Крахмалом.
В «Жигулях» уже разминались пивком Славик с женой, Рыбина Ольга и Натали. Сам Рыбкин драл свое лужоное горло на репетиции и грозился подъехать позже, что он и сделал.
Вписки на ночь не мутились, везде был полный облом. Поэтому все поехали по домам, а мы с Димоном поехали к Маклоаду.
По пути мне Рыбкин кратенько рассказал про жителей Тихвинской улицы, что имеет место быть возле станции метро Новослободская, где и проживал Маклоад, а в соседнем доме жил Полтер.
Так вот. Самым ярким персонажем (хотя в банде все до одного яркие персонажи и стоят отдельного описания) на Тихвинке является некий Рома Осипенко-сын полковника милиции. Есть еще такие люди как: Пузо, Шариков, Малыш, КГ, Алаша (он сейчас сидит).
Плацдармом для бухания является некое русское бистро, где и происходит весь цирк. Цирк выражается в бесконечных пьяных драках и скандалах, которые там происходят регулярно. Все члены группировки имеют условные сроки, отпетые хулиганы и алкоголики, но алкоголики не бытовые, а с витком романтизма.
По пути к Маклоаду мы с Димоном порассуждали о жизни, что типа нам по 25 лет, а мы такие распиздяи и нисколечки не паримся на эту тему. Даже наоборот нашли в этом множество плюсов, а минусы, если они и были, ушли на второй план и зарылись глубоко к нам в подсознание.
Маклоад уже ждал нас в своем подъезде с двумя соседями. Сгоняв в магазин за водкой (было приобретено 1.7 литра огненной) мы расположились все в том же подъезде и принялись калить. Подъездная аура меня лично (да и остальных тоже) нисколько не сковывала, хотя я не пил в подъездах довольно-таки большой промежуток времени, может года два или даже три.
Вскоре, часа через три, Маклоад ушел в полную жопу, и мы пошли к нему домой. А да! Забыл совсем. Перед этим выбегала его мать (а было это часа три ночи уже) и просила, чтобы мы вели себя потише. Я ей прогнал телегу, что, мол, с Рыбой улетаем через час в Челябинск. В очередной раз она вышла на лестничную клетку и поинтересовалась: «А вы что, в Челябинск не улетели?»
Утром я начал знакомиться с местными достопримечательностями, которые были одушевленными. Наконец я увидел легендарного Р.О., который пересекал хоккейную коробочку (мы отправились, видите ли, играть в футбол, вернее Маклоад) с таким помятым лицом, какое разве что в ЛТП встретишь. Поквасив пива, потом коктейлей, был произведен звонок Полтеру и часа в три дня произошел полный ужор. Присутствовало много людей из ТПГ и их соратников.
Часам к семи я с Рыбой прибывал уже в полнейшее очко. Дмитрий начал что-то хныкать про свою Оленьку, что он сейчас поедет к ней и все такое. Безумцу вновь плеснули алкоголя в стаканчик и, Рыбкин мастерски запрокинул его за бородку, пьяно крякнул от удовольствия. Ольга на время отошла на второй план и более не тревожила нас в течении десяти минут, пока алко-ферменты бороздили пространство рыбкинова мозжечка, плескаясь во всю в его крови. Но как только эффект начал ослабевать, опять слышалось нытье и пьяные всхлипы: «Оленька… Оленька…» А потом все услышали рыдание навзрыд здорового очкастого мужика, который, в добавок ко всему, поет эротично-попсовитые песни в группе Бе-е-е-ерримор.
Пришлось снова плеснуть наглецу мутной браги, дабы умерить его аппетит по плачу.
Но вскоре Рыбкин был разоблачен. После каждой его истерике по Оленьке, Рыбкину обильно наливали, и я, видел, как у него блестели в тот момент глаза, а на лице появлялась улыбка. Так вот оно что!? Какое актерское мастерство, какое позерство! И весь этот маскарад с плачем и тоской по Оленьке с целью выпить больше товарищей?! Каков негодяй!
Пожурили наглеца и, заставили подписать бумаги, которые гласили, что все выручки с концертов, альбомов, маечек, значечков, открыток гр. Бэрримор в течение трех лет будут поступать на расчетный счет В.F. и ТПГ.
Потом мы с Рыбкиным поехали к Лиле, предварительно сделав звонок ей на мобилу и захватив на Арбате Трешера.
У ЛиЛи пили водку и пиво. При чем спонсором была сама Лиля, щедро разменяв 50 баксов.
От такого марафона утром было не подняться и мы, поваливаясь на кровате, рассуждали о наших с Лилей работах. Что мол мы такие распиздяи, все это знают на арбайтен, но нам все равно покласть. Прорассуждав эту тему до часа дня, было все-таки решено немного поработать, поэтому мы покинули гостеприимный флэт вместе с хозяйкой наквакавшись пивом.

7 апреля 2003. Фан Ш.