-Напиши отчет о Новом годе!-умолял меня Рыба, пихая мне в руки мятые купюры. Я хмыкнул, косясь на банкноты, которые все как одна были достоинством в 10 рублей. Всего, как мне показалось, их было штуки четыре, не больше. Ну, может быть пять. -Ну…-затянул было я старую песню, как Рыба подкрепил свою просьбу еще парочкой десяток, одна из них была кстати драной в трех местах, а от другой неимоверно несло канализацией. Деньги тем не менее я взял, послушно кивая головой, выслушивая от Рыбы каким должен быть отчет. (с недавних пор я пишу отчеты и рецензии за деньги, выкарабкавшись из порочного круга нищеты, перестал рыться в помойках в поисках ништяков и даже обзавелся небольшим животиком, который стал придавать мне некую значимость и солидность). Так как писать особо нечего, то мне придется изгаляться и врать, чтобы отработать ден. знаки. Ну, поехали. Стол ломился яствами, самым захудалым блюдом на праздничном столе была черная икра, которую купили аж четыре полукилограммовые банки. Я лично обожрался ее настолько, что меня рвало часа два в сортире. Рыба умудрился выставить на стол даже трофейный фашистский шнапс, который ему прислал все тот же дед из израиля (помните, по питерскому отчету). Я приехал скромненький, в потертой дерюге, порванной в трех местах и в разодранных строительных портках, перепачканные в краске. Это самый лучший и чистый наряд, который мне удалось раздобыть у себя в своей загаженной халупе. Ворвавшись в дом к главарю Бэрримора, я сразу же затребовал прямо с порога огненной воды и, не раздеваясь, нагло зашел в гостиную. Я только снял галоши, небрежно по-хозяйски швырнув их в угол коридора. Как всегда я скромно поздаровался со всеми, трепя каждого и каждую за щеку (не хватало только слов: такие мальчики спасут немецкую германию), ехидно комментируя процесс приветствия и сморкаясь прямо на пол, лихо, по-мужицки зажав левую ноздрю рукой. Благодаря моим могучим легким сопли летели не только на пол, но и на праздничный стол, новенькие обои и семейную фотографию Рыбы и Ольги в рамке. Тут я увидел выпивку, и, схватив бутылку, встряхнул ее, любуясь как зеленый змий крутится внутри емкости. -Ага! Попался!!!-радостно загорланил я, продолжая наблюдать за змием, улыбаясь широкой открытой улыбкой словно ребенок. Влупив трофейного шнапса, я принялся вынимать из своей сетки свою снедь и бутылки, которые гармонично влились в орнамент новогоднего стола. А это были: два пластмассовых стаканчика, три фуфыря водки по 13.50, купленные на Киевском рынке (хоть я и торговался с бабками-спекулянтками до хрипоты. Хочу похвастаться, я все-таки сбил цену с 15 рублей за пузырь до 13.50, чем был непомерно доволен и аж весь светился от счастья) и чахлая селедка, которую мне выдала Тамарка, жирная продавщица из местного магазина. Селедка сразу же завоняла на всю комнату, и Рыба с Ольгой, а также и остальные гости (Пит, Натали, Славик с женой) позажимали свои носы. Меня это ни сколечки не смутило. Должны вообще были радоваться, что я вымылся до приезда и не приехал перепачканный весь в гавне, как я обычно это люблю делать. Мне просто банально повезло. А если попроще: меня на днях замели в трезвяк и там часа два поливали водой из шланга. Шнапс мне понравился, и я схватил со стола пузырек и помчался в туалет, чтобы уединиться там с ним и с селедкой. Так что до без пяти двенадцать, я сидел в сортире, не обращая внимания на стуки в дверь и крики: «Хочу в туалет!!!», попивая шнапс прямо из горлышка, закусывая его селедкой, которую я нарезал куском какой-то ржавой железки, валявшейся в сортире на полу. Крякнув на последок, я вышел в свет, чтобы послушать речь президента и присоединится к всеобщему застолью. На столе кроме моей паленой водки и огрызка рыбьего хвоста ничего не было!!! Шутка. Теперь правда и только правда. Тут мой наметанный взгляд снова «выхватил» со стола, прямо-таки можно сказать зафиксировал и сфокусировался на самом ценном в мире предмете. Да, да! Это был графин с водкой. Рыба, поймав мой алчный взгляд, затараторил, хвалясь, что это водочка «Русский стандарт». Он просто заливался соловьем, пунцевея от гордости. Господи, зачем же так врать? Я же видел, как они с Ольгой заперевшись на кухне переливали паленую бармоту из водочных бутылок с этикетками «Русская» в прозрачный хрустальный графин. Рыба еще заматерился на Ольгу, когда та нечаянно пролила пару капель сивухи на кухонный пол. Поток брани похожий на поток матушки-Волги лился изо рта Дмитрия минут десять. Честно говоря, такие матерные обороты, которые уменьшительно-ласкательно можно назвать грязные ругательства, я не слышал даже в зарыганной пивнухе на Пражской. Рыба прям аж трясся весь от негодования. Ольга забилась в дальний угол кухни, моля и призывая на помощь всех Богов, которых она только знала, чтобы все на этот раз обошлось. Обошлось. Потом Рыба аккуратно слизал пролитые капли с пола, блаженно завращал глазами и зацокал языком от удовольствия. Часы отбили двенадцать. Рыба уже нажрался в калл и культурно поблевывал под стол, забрызгивая мои худые носки. Потом мы поплясали и словно тараканы разбрелись по комнатам. Я как всегда лег в коридоре на холодном полу, сунув под голову старый рыбин валенок, накрывшись уже пожелтевшими газетами «Гудок заводчанина». Пару раз мимо меня проносились крысы, про тараканов и клопов, а также рыжих муравьев, я вообще лучше говорить не буду. Захрапев, я отошел ко сну. Утром первого января все проснулись часа в два. Снова пили и ели. На третий день приехал Полтер. Не успел он сесть за стол, как тут же всем похвастался, что устроился на новую работу-сидеть в будке возле экскалатора на Белорусской. Сумма полтеровской зарплаты повергла всех в шок и черную зависть: 843 рубля из сидящих за праздничным столом не зашибал никто. После второй рюмки Полтер раскраснелся, подобрел и сообщил всем, что на новой работе ему еще удается срубить халтуру. Он дает справки все в той же будке по трояку, а еще вскакивает со своего места, когда озорники пускают с верхней точки экскалатора монеты. Тогда Полтер с радостными воплями несется к подножию железной лестницы, расталкивая людей, и собирает деньги. Все сидели с раскрытыми ртами и смотрели на Саню как на бога. Вскоре выяснилось где работает Рыба. По рассказам Полтера Рыба выпиливал напильником насечки крест на крест на металлических люках, которые лежат на асфальте. За каждый круг платили по 2.50, если сталь попадалась стойкая, то с одним кругом можно было провозиться часов пять. Я зло посмотрел на Димона, то, что он скрыл от меня такую хорошую работу, на которую можно устроится только по блату. Я скромно поведал всем, что убираю листья в Сокольниках. Вот такой рабоче-крестьянский класс собрался у Рыбы дома в Одинцово. Еще П. хвастал, что ходит на все концерты Ульев, и только последний пропустил, потому что в тот день в ДК был Слава Медяник. Тут Санек заявил, что уже давно является истинным фаном Славы и тоже ходит на все его московские концерты, а иногда и вовсе таскается за ним по городам. От такой наглой лжи, я чуть не поперхнулся шнапсом. -Что-то я тебя не видел в ДК на концерте Медяника,-язвительно заметил я, все же протолкнув в свою ненасытную глотку шнапс. К тому времени, я уже как два с половиной года был в фан-клубе Медяника и на каждом его концерте бесновался в партере, размахивая огромным флагом с изображением кумира. -Был-был!-начал оправдываться Полтер, наколов на вилку огромный кусок тушенки. Спорить не хотелось, тем более Ольга вносила огромный запотевший пузырь Шнапса, и все наши взоры были устремлены на него. Все три дня прибывания в Одинцово, я с Рыбой напивался в немыслимый калл (остальные пили вино и лишь только Натали пила с нами водочку). А благодаря еще одному товарищу С. мы в добавок к алкоголю еще и наркотически пьянели. В первый день нас добивала Кукла, которая просто сыпала научными терминами, грамотно оперируя как сложноподчиненными так и сложносочиненными предложениями. Из одного невинно сказанного слова, благодаря этой дамочке, она развивала целый мини-рассказ, задав нам параллельно еще кучу вопросов. Типа: почему лампочка горит и т.д. В новогоднюю ночь сначала я убился в хлам и держался за холодильник, с натяжкой соображая и понимая происходящее. Потом уже Рыба накурился и пережрал до скотского состояния, заняв мое место у холодильной машины. Мы с Куклой продержались дольше всех, посматривая ТВ до семи часов утра. На следующий день снова были литры Флагмана, дурь и все остальное. В ночь со второго на третье января вся наша банда ломанулась кататься с ледяной горки. Мы с Полтером прихватили старую раковину, которую кто-то выкинул на лестничную клетку. Стоит еще отметить, что П. засовывал в дырку от раковины свой член и фотографировался так. Умывальник был тяжелым, мы перли его на гору, чтобы с комфортом скатываться на нем вниз. Но из-за его тяжести, как я уже говорил, нам пришлось бросить его на полпути. В виде санок использовали оторванную крышку от помойки и дорожный знак, который мы словно вандалы с мясом оторвали, опять таки с Полтером, со столба. Вдоволь накатавшись, смеясь и веселясь словно дети, мы израненные пошли домой, пихая друг друга в снег. Израненные, потому что об края поганой крышки и о знак, легко было порезаться, что мы и сделали. Тут мы с П. увидели сиротливо валявшеюся в снегу нашу раковину и принялись долбить ею лед на пруду, пытаясь добраться до воды и увидеть как спят рыбы. Продолбив таким образом внушительную яму, мы бросили это занятие, потому что к нам подошел умный Рыба и сказал, что пруд промерз метра на три. Мы засопели и послушались его. На след. день все разъехались по домам. Да! Совсем забыл! Полтеру очень понравилась моя идея сгонять на Бэрриков на нанятом автобусе. Что мы и будем пробивать весной. По расчетам получалось баксов по 20 с рыла. 60 человек-1200 баксов. Я сразу же предложил купить на штуку десять запорожцев и выдвинуться на выезд такой кавалькадой. 200 долларов пустить на бензин. Посмотрим-посмотрим. Хе-хе. Было бы круто.
