Перед отъездом меня многие спрашивали: «А ты с кем на юга-то едешь?» Я отвечал: «Как с кем? С Цыпой, Кликером и Шипой». «Ой, бля!»-отвечали мне, обхватывая голову руками. «Вы хоть живыми вернитесь оттуда».
Да уж. Состав был еще тот. Ехала элита Вонючкин FRONTA, его основа.
Глава 1. Отъезд.
-Анисовая!-заорал я с Уткиным, несясь наперегонки к ящикам с водкой, стоящим в Седьмом Континенте, что возле метро Курская. В супермаркет еле вошли, т.к. он только открылся (новое большое здание напротив курского вокзала), и мы очень долго искали вход, обойдя здание два! раза. А вход оказался аж на втором этаже -Кубанская! Привет!-неунимаясь горланили мы, начиная загружать телегу стеклянными емкостями. Нагрузив 12 бутылок, мы выдвинулись к пивным рядам, но наметанное око фана Цыпы узрело нагромождение ящиков с водкой под поэтическим названием «Флагман». А именно, Алешу заинтересовала табличка, стоявшая на этих самых ящиках. Она гласила: «Водка Флагман. Супер-цена. 69 рублей». С возгласами радости мы принялись набивать телегу флагманом в количестве десяти бутылок. Проходившие мимо люди просто охуевали от увиденного. Тележка, практически полностью заполненная одной водкой, а вокруг нее, словно заботливые матери, суетятся трое людей, аккуратно укладывая емкости в телегу, словно грудных детей. Цыпа и во все при укладывании поглаживал каждую бутылочку, теряя разум. В добавок ко всему целовал ее, смотрел на свет содержимое, уж не обманули ли буржуи, тряс ее, проверяя на наличие завихряющегося змия, и, истомно вздыхая, закатив кверху глаза, только после этого ритуала складировал «Флагман» в телегу. Еще старый отщипенец что-то бормотал себе под нос, словно заговаривая водочку на удачу, и деловито поглаживал свои усы. При этом он зло смотрел на Утю, который по-молодости без особой бережности и церемонности, как казалось Отцу, клал пузыри. С Анисовыми и Кубанскими пришлось к сожалению расстаться, хотя была бы моя воля, я бы взял все 22 пузыря. Оставив только две анисовки и 10 Флагманов, мы еще подложили в телегу пол-ящика пива, пару миниралки, тройку соков и несколько кока-кол. Телега получилась нарядной, ну просто красавица, радовала глаз, прям хоть садись, и картину пиши. Ан нет, через час отходил наш поезд Москва-Севастополь. Да, да. ВОНЮЧКИН FRONТ ехал отдыхать на юга в лице ее бессменных идеологов и можно сказать, уже дедушек движения: Цыпы, ШШ, Кликера и Шипа. Из провожающих были такие достойные личности как ФК и Уткин, внесшие особый вклад в развитие фан-хозяйства. Началось массовое шевеление на перроне, в ходе которого успели уничтожить 1.5 литра огненной. Наконец время подошло, бутылки заботливо уложены в гроб, вместе с нашими вещами и, поезд тронулся, под звук разливающейся по стаканам очередного «Флагмана». Уткин бежал за поездом и показывал нам в окно свой сморщенный и обезвоженный от редкой ебли член. Поклявшись купить Сережке в хохляндии резиновую женщину, фаны произвели впитку и визуальный осмотр вагона. Вагон был плацкартным, нам достались места прямо около проводницы. Все боковые места были свободными, и вообще вагон был заполнен процентов на 70. И началось. Такое мне не приходилось испытывать НИ когда, вернее приходилось, но не в таких масштабах. Боковое место, находящееся рядом с нами, сразу переименовалось в помоечные места, куда швырялись пустые бутылки, куриные кости и прочие остатки пищи, выступающей в роли закуски. Сразу же между началась битва в «Хлестание по щекам». Для непосвященных поясняю правила игры. Со всей дури уебать товарища по шеке и избежать удара по своей. Теперь вы можете представить, что творилось в нашем плацкарте? Звон от шлепков по щекам, крики недовольства, возгласы: «Чиво? Чиво ты сказал очкуша?» постоянная возня и падения. Короче наступала полная содомия. К тому же во время борьбы фан Цыпа неудачно приземлился на нижнюю полку и слегка пробил себе голову. Пошла кровь и Цыпа просто взбесился. С криками: «Это что блядь такое!?»-он ебнул ногой по столу, и все его содержимое разметалось по нижним полкам, уже кстати, застеленные свежим белым бельем, пахнущее хозяйственным мылом и казенщиной. Больше всего пострадало место Цыпы, на которое прилетела открытая упаковка селедки, залив практически четверть кровати. Пожурив Мамая, мы принялись оказывать ему медицинскую помощь, разлив всем водки, и приложив к его голове полотенце.
Глава 2. Второй день в пути.
Уляглись спать только под утро. Проснулись часов в десять и сразу начали деловито вскрывать пиво, поглядывая друг на друга, и припоминая вчерашнее. И снова дядя Флагман просится к нам в гости. Мы его с радостью впускаем, кланеемся ему, улыбаясь. К одиннадцати часам утра все фаны были снова в полнейшее гавно. На наши кровати жалко смотреть, вернее на две нижние, где едут Цыпа и Кликер. Засохшая цыпина кровь, селедочная вонь, крошки, какие-то ошметки и остатки еды, огрызки, разводы и пятна, добавляли смачный колорит в убранство постелей. Но вот чудо! Остановка! Кажется Курск. Мы высыпаем на перрон, к нам сразу же слетаются местные торгаши и предлагают всякую херь, начиная от семечек и заканчивая раками. С криками: «О!!! Раки!!!» Фан Цыпа купил весь поднос с этими членистоногими. Видя такой поворот событий, к нему тут же подлетает какой-то плюгавенький мужичек и сует под нос еще один поднос с раками, суетливо предлагая купить еще. Но Цыпа, смеясь, не соглашается. На следующем полустанке произошла первая попытка ссадить нас с поезда. С радостными воплями вывалив на перрон, мы первым делом зарядили: «ВОНЮЧКИН FRONТ!!!» и обоссали соседний вагон. Далее мы полезли на какой-то желтый поезд фотографироваться, под запрещающие крики ремонтных работников. Потом улеглись на рельсы и сделали следующее фото. Потом я увидел теток-уборщиц в розовых комбинизонах, сидящих на рельсах с ведрами и метелками. Вырвав из рук у одной из них метлу, я словно Чапай вытянулся во весь рост и попросил произвести фотосъемку. Не переставая при этом орать, мы пошли к нашему вагону, гогоча и прыгая, словно безумные орангутанги, пугая обывателей. Навстречу нам шел майор милиции и я незамедлительно запечатлил его твердый шаг на фото. Потом мы вошли в наш вагон, и увидели российских таможенников. Я незамедлительно сфоткал и их. На что они разорались и засветили нам пленку-КАЗЛЫ САННЫЕ. Вскоре набежала милиция, с криками: «Это вы ссали на поезд? Залезали на него и орали на весь перрон?» Короче, подтянулся весь наряд, такой кипиш поднялся, что просто пиздец. Мент сразу же достал акт, сказал, что мы пьяны и снимает нас с поезда за аморальное поведение и алкогольное опьянение. Только благодаря ксиве Мамая и денежного приза, который заполучил главарь наряда, мы снова тронулись в путь, раскупоривая очередной флагманец. Вагон потихоньку сходил с ума от наших бесчинств. Проводница была пока на нашей стороне, благодаря цыпиному поступку. Отец просто дал ей денег и бутылку водки в подарок. На следующем полустанке к нашей двери снова ломанулись торгаши, человек двадцать. Я открыл окно и принялся закидывать их помидорами, смеясь и целясь пометче. По-моему была снова милиция, не помню, честно говоря, был в гавно. Крики проводницы: «Зачем же по людям помидорами кидать?» Сон. Время близится кобеду. Хохлятская таможня. -Ваши документы?-это таможенник. Нехотя слезаем с Шипом с верхних полок. Документы в сумках. Сумки в гробу, на котором храпит Цыпа в очко пьяный. Крики: «Цыпа, вставай, таможня!» совершенно не дают результата. Не дают результата и три мошнейших пощечены, они вызывают лишь только слабое бормотание лейтенанта Цыпы и гробовой голос таможенника-хохла: -Если через две минуты не будет документов, на выход. Крайние меры и Цыпу стаскиваем на пол за ноги, вызволяя свои паспорта, и добившись пробуждения Отца. Наконец штампы в паспортах, поезд тронулся, путь открыт, мы в Хохляндии!!! Вау!!! Что же дальше? Правильно! Пузырь Флагмана! И вновь продолжается бой! Вечер того же дня. К нашему великому сожалению и ужасу, у нас кончились запасы водки! Что делать, как быть? Братва в панике, Цыпа мечется по вагону с неподдельной тревогой и опустошением в глазах. Траур на лицах ВОНЮЧКИНа FRONTа, приспущен государственный флаг, и с понурыми лицами бойцы алкогольного фронта словно бледные тени бродят из стороны в сторону, нервно кусая губы. Как же так? Так нелепо промахнуться с расчетами и взять меньше положенного? Кого винить? Теперь сложно призвать кого-либо к ответственности, и наказать, ибо уже поздно, концов не найти. Выход нашелся сам собой, просто все вспомнили про вагон-ресторан, и девочек-официанток, которые носили по вагонам пиво-воды. Первым в этот чудо-вагон пошел фан Цыпа (его туда позвала как раз девочка-официантка). Обеспокоенные затянувшимся отсутствием папаши, мгновенно был набран отряд добровольцев по вызволению Цыпы из хохлятского плена. Застав Цыпу сидящего с девочкой за столом, мы подсели к ним и заказали по борщу. Борщ оказался таким скверным, как будто в нем полоскали половые тряпки и простирнули свои рейтузы полчище дряхлогрудых негритянок. Вдобавок ко всему я нечаянно опрокинул этот сраный горшок с мерзской похлебкой, залив ею всю скатерть и частично Кликера. Подбежал малолетний хачевский хуй-официант (сынок хозяина этого ресторана, который восседал за первым столом), и сказал, что нам пора уходить. Видимо он посчитал, что мы совсем каллы (хотя мы и были в гавно) и безропотно, словно овечки покинем сие помещение. Естественно хач был послан на хуй, тот подпряг своего папашу, который после вразумительной беседы, проведенной нами, сказал: -Да что вы ребят, сидите хоть до ночи, пейте, ешьте. Сейчас все уберут. За уборку взялся его сынок, вытирая пролитый борщ, мгновенно сменивший свое лицо, натянув на него улыбку и радушие. И снова начался бухачь, и не умолкал он ни на секунду, вплоть до Севастополя. В рЭсторане ели-пили, знакомились с дамами. В знакомстве с противоположном полом несомненно преуспел наш ловеласс Батя. А дело было так.
Мы как раз разлили по очередной порции беленькой, сидя вчетвером за одним столиком, как Цыпа узрел за соседним столом парня с двумя девками. Недолго думая, наш Отец подмигнул одной из дам, и та тут же сорвалась со своего места и подошла к нему. Когда я увидел ее, мне подурнело. Девка была хачевского происхождения лет тридцати, с мерзкими узкими губами и кривым еблом. Но Цыплакова естественно это не отпугнуло, а наоборот притянуло как магнит. Через пять минут дивица восседала с нами за столом и пила нашу хань, а вскоре и начала сосаться с нашим героем.
(п р о д о л ж е н и е с л е д у е т )
Шип ушел спать, а мы с Кли подсели к двум другим одиноким девушкам, которые как оказалось, знают Сида из ТАРАКАНОВ! Охуев от такого поворота событий мы принялись пить с ними пива и болтать о том о сем, допив наш литр водки, купленный в ресторане. Я пошел с Кликером к нам в купе, а Цыпа прихватил с собой свою новую отвратную подругу, а подруга в свою очередь, захватила свою подругу, ни чуть не краше ее самой. Какая-то очкастая мымра, с виду интилегентного вида. Отец вился вокруг своей девки, словно коршун. Мы не переставали подъебывать его, а я выдал: -Что Цыпа, братву на кусок пизды махнул? На что братва заржала, вгоняя в краску цыпину девочку и вызвав недовольство очкастой сучки. Не забывая хуярить водку, мы пялились в окно, где проезжали какое-то хохлятское водохранилище, длиной минут пятнадцать. Незаметно появились хохлятские мусора-курировшие поезд. Главарь был очень похож на нашего Трешера (такой же чуб, только побольше), только поменьше ростом и поуже в талии. Он деловито окинул своим взором наше место, которое все было в гавне и усыпано пустыми водочными бутылками и начал вонять, что ссадит с поезда и что мол, составляет протокол, за распитие спиртных напитков в общественном месте и нахождение в нетрезвом виде. При этом поганый мусорок бравировал тем, что называл нам номера статей уголовного кодекса Украины, которые мы посмели нарушить, перечисляя наши злодеяния. Мусоришко явно хотел немного тугриков (не помню, дали ему чего или нет), но после пятиминутного ора, он сказал нам: «Пейте в вагоне-ресторане, а тут нельзя». Пришлось снова перебираться к хачу-недоумку. Запомнился Цыпа, который заплетающим языком, говорил мусорку: «Командир, свои-свои. Я сам таможенник (при этом Цыпа тряс перед ебалом мента своей корочкой), мы вам трубы!!! Клали. Я сам лично письмо писал». Какие на хуй трубы, ни мы, ни тем более хохлятский мусорок, не поняли, списав все это на цыпину белую горячку. Незаметно наступал вечер, мы снова как всегда были в очко, и часов в двенадцать ночи мы снова перебрались к себе в купе. На полустанке, Шип купил водяры и мы из последних сил уничтожали ее, окончательно добив нашу проводницу, которая материлась на нас. Шип обзывал ее старой ведьмой и сукой. Кстати, стоит заметить такую тенденцию. Когда мы находились в России, то проводница была на нашей стороне. Но стоило нам переехать границу, как ее словно подменили. Она тут же стала недовольна, говорила, что начальник поезда вздрючил ее из-за нас и все такое. Самое интересное, что за пару часов перед Севастополем, на каком-то полустанке, Цыпа выбежал из поезда, и побежал в вагон, в котором ехала его безобразная девочка. Как потом выяснилось, они уже договорились провести сладкие часы в купе проводницы. Но, тем не менее, мы, наконец, прибыли. А Цыпы все еще не было и нам пришлось собирать его вещи.
Глава 3. Первый день во вражеском гнезде.
Севастополь встречал темной ночью и таксистами, которые по совместительству еще выступали в роли посредников снятия жилья. Все мы были под градусами и тут прибежал запыхавшийся Цыпа с грозными криками: -Вещи взяли мои? Получив выговор за сий поступок, лейтенант Малахов поубавил свою прыть и вскрыл бутылку пива, жадно хлебая из нее, закатывая глаза к ночному небу Севастополя. Между тем мы принялись спорить с таксистом, вернее не спорить, а задавать ему тупые вопросы. Типа, куда нам ехать, почем девочки и т.д. Как он с нами заебался! И это нам было не так и то. Мы сидели на лавочке возле какого-то дома битый час и уже ничего не соображая, ржали как дибилы, не соглашаясь ни с какими вариантами барыги. Тому уже терять было нечего-это был последний на сегодня поезд из Москвы, приехавшие отдохнуть москвичи уже все разъехались и остались только мы. Поэтому ему нужно было уговорить нас во что бы то не стало, чтобы урвать свой кусок. Наконец решение принято, мы договорились на счет отдельного домика на берегу моря за 20 баксов в день, т.е. по пять с рыла. И то что едем в Очкуевку (по-настоящему-Учкуевка). Услышав сие название из уст таксиста, я прямо-таки пустился в пляс. Ведь месяцем раньше в Учкуевке кутили многие наши: ФК, Уткин, А-П, Женя, Катюха с Юлико и многие другие. Приехав на место, мы принялись осматривать дом. На часах уже было около пяти часов и незаметно рассвело. Дом нам понравился. Три комнаты+пристройка в виде кухни, сортир, вынесенный в дальний угол участка, огород. Все это хозяйство занимало соток десять, и все теперь принадлежало нам на 10 дней! Кругом стояли соседские дома и все это было похоже на дачный сектор. Как объяснил таксист, тут полно москвичей. Начался очень трудный момент сбора денег, чтобы заплатить мзду за ночлег на три дня вперед. Трудным он был потому, что каждый пытался заплатить за себя по меньше. Без криков не обошлось и тут. Бедный таксист, выслушивать такое, что просто пиздец. Но вскоре деньги собраны, и фана Цыпу отправляют на рынок, с тем же таксистом, сделать покупки на местном рынке. С нетерпением ждем гонца, все уже ничего практически не соображают, шатаются от пьянства и усталости, связанной с недосыпанием. Прибыл Цыпа, волоча с собой здоровенный пакет. Когда мы увидели, что таят в себе недры этого самого пакета, мы принялись орать матом на Отца, и чуть было, его не убили. В пакете лежало: 1) пять бутылок первача разной масти 2) хуева туча сырой картошки 3) репчатый лук 4) два подсолнечных масла 3) пара банок тушенки, и вдобавок ко всему Цыпа тащил огромный арбуз. Такая скудная пища нас явно не устраивала, желудки хотели чего-то домашнего и горячего, а жарить картошку в таком состоянии было всем в лом. Тем более устав от ночных бесчинств в поезде, мы совершенно не хотели пить первачь, тем более с утра, а хотелось припить какого-нибудь винца. Но Цыпа есть Цыпа. Таксист ретировался, наверно охуевая от наших склоков, постоянных наездов друг на друга, нашего дикого смеха и тупизма. Напоследок он сказал: -Только хату не разнесите. На что мы, смеясь и пошатываясь, буркнули ему: -Не разнесем, сдалась нам эта хата. Мы принялись жрать арбуз, при чем некоторые фаны просто на просто выгребали красную сладкую плоть руками, по локоть изгваздавшись в арбузном соке и арбузных ошметках. В добавок ко всему, опять началась любимая «бойня по щекам» и «арбузная битва». Напомню, что время было раннее, что-то уже около шести часов. Битва затянулась, арбузные снаряды летали со скоростью пули и вскоре засрали все вокруг. Да и сами фаны были потрепаны после боя и грязноваты. Между тем, уже битва по щекам достигала своей кульминации, разгоревшись с новой силой. Это было великое сражение! Шлепки сыпались со всех сторон, и победителя на этот раз было очень сложно определить, так же как и проигравшего. Как же я прихуел, когда через час примчался хозяин хаты (все в это время спали в доме, а я чистил картошку в терраске) и спросил у меня: -Что у вас тут происходит? -??? -Ну, мне сейчас соседка позвонила, говорит у тебя на участке драка во всю идет. -А!-допирает до меня,-это мы приезд отмечали,-ответил я ему улыбаясь, разобравшись, что к чему, вспоминая арбузную битву и хлестания по щекам. Хозяин оказался нормальным чуваком и, потрещав со мной свалил, матеря соседку, за то, что понапрасну вызывала его из города. Еще он пообещал всыпать ей пиздюлей.
Шип с Цыпой проснулись раньше нас и свалили в Севастополь. Мы с Кликером проснулись часов в пять вечера и пошли осматривать к морю бары. Засев в один из них, мы принялись изучать меню. Открыв его на странице «Алкогольные напитки», наши глаза первым делом смотрели в графу цены, сверху вниз, совершенно не смотря по левую сторону списка, где был перечень этих самих алкогольных напитков. 30, 25, 20, 20, 30,-механическим маятником глаза спускались ниже. -О! Пять!-одновременно радостно заорали мы с Кликером и наши очи начали перемещаться в левую сторону списка. -Донецкая. Водка. Принесли шашлыки и «Донецкую», которую выхлебали за сорок минут.
Глава 4. Банда Карлуши. День второй.
По-моему, в первый день мы отмечали наш приезд в «Венеции». Как все происходило я не помню, надо спросить об этом других фанов. А! Вспомнил! «Донецкая» нас нехило накрыла, мы шлифанули пивом и отправились с Кликером домой, в надежде встретить там Цыпу с Шипом, но их там не было, хотя уже был поздний вечер. Мы прилегли поспать, но тут приехали наши славные парни с двумя очаровательными девушками. Я сначала подумал, что это шлюхи, и возрадовался, теребя свой лихой конец. Но девки оказались нашими, московскими, с ними Цыпа познакомился на пароходе по пути в Севастополь и согласились сать на время гидами по Херсонесу, т.к. прибывали в Охуюевке целую неделю. Как я уже говорил выше, дамы повели нас в «Венецию» и там мы принялись отмечать наш приезд, накупив всякой еды и бухла. При чем я шифровался, строил из себя приличного и малопьющего, что мне с успехом и удалось водворить в жизнь. а Вот Цыпа с Кликером… Очень мило, кстати, посидели и часа в четыре утра разошлись по домам.
Шел второй день нашего пребывания на отдыхе. Проснувшись приблизительно после обеда, мы пошли на пляж. Цыпа где-то уже успел натрескаться и шел позади нас. Мы вышли на пляж. Я оглянулся назад и увидел, что Ц. уже треплется с двумя дамами, обнимая их. Одной телке было лет сорок, другой лет двадцать. Все они были мерзкого вида, с целлюлитными задами и вдобавок ко всему пьяны. Но еще хуже были подружки этих теток, о которых чуть ниже. Отец уже забыл про нас, как будто мы и не шли вместе, и! ничего нам не говоря, куда-то пошел с ними, развернувшись на сто восемьдесят градусов. Мы, честно говоря, прихуели, и пошли за ними, чтобы дурень не потерялся. А дурень между тем посмеивался, не переставая обнимать девок и на наши крики: «Цыпа!» не обращал внимания. Наконец, через пять минут ходьбы, нам стала известна цель троицы. Они купили сиську вина и повернули назад. Мамай познакомил нас со своими свежими подругами и мы сели на пляже, где сидело еще две их подружки более ужасного вида. Просто две толстухи с тонкими губами и просто омерзительного вида, при воспоминании у меня просто мурашки по коже идут, и передергивает губы. Отвратные девки ржали, словно отпетые бляди, а самая заводила у них была та самая, лет сорока с целлюлитной жопой, которую обнимал Отец с самого начала. Она была в красной шапке и постоянно ржала. Цыпа обнимал вторую девку, маленького росточка, которую в последствии прозвали карлушей, а всю их нею кодлу-Бандой карлуши. Карлуша была просто ужасна, к тому же чем-то смахивала на девку-карлика, ебло такое же, жопа непонятного калибра, бедры ваще пиздец какой-то. Фу!!! Блядь… =((( Мы тем самым с Кликером зашли в кафэ, где прикупили бутылок пять вина, т.к. их вино безжалостно прижрали. Отец накалился до скотского состояния, завалив свою Карлушу на песок, общюпывая добычу за все интимные места. Карлуша не отбивалась, а покорно сосалась со своим рыцарем, подставляя под его рыщущие похотливые руки, то свой мерзский зад, то сиську. Вскоре накалился Кликер до такого же состояния, и, поведал нам с Шипом, что ему приглянулась тетенька в красной панаме с выпирающей жопой. Нам с Вованом пытались всучить жирных мразот, но мы не реагировали на их выпады, и после распития всех бутылок, ломанулись к такси, пробить шлюх, плюясь и посмеиваясь над Отцом и Серегой. Шлюх пробили, сгоняв в Инкерман. Процесс ебли я думаю описывать не стоит, отмечу лишь, что комары-пидоры искусали нам всю жопу. Я взбодрился, сезон открыт, т.к. на югах привык ебаться на всю катушку, как будто у меня не было полового акта целого месяца. Да все так себя на юге ведут, и это правильно! Прибыв удовлетворенные домой, мы не обнаружили наших покорителей женских сердец преклонного возраста и отправились на их поиски. Сев в какое-то кафэ, и купив пива, вдруг мы видим наших чуваков в компании «Красной шапки» (так мы окрестили ту самую бабцу) и ейной подруги, такой же бабы лет сорока пяти, на вид, вылитая хохлушка. Наши ловеласы были в очко, Кликер был взъерошен и шел посмеиваясь на каждом шагу, не понятно по какому поводу. За ними плетутся бабы с понурыми лицами. Тут Кликер узрел нас с Шипом и снова, рассмеявшись, закричал: «О!» Увидел нас и Цыпа.
События без нас с Вовчиком в стане Карлуш разворачивались следующим образом. Со слов Кликера.
Мы уже наклюкались и не помню как, оказались в ресторане. Кажется, это случилось из-за того, что Мамай ушел в такую жопу, что его поддерживали под руки, во время нашей прогулке вдоль побережья. Его нужно было срочно чем-нибудь отпаивать, поэтому мы и зашли в ресторан. Да и девочки наши уже завелись не хуже нас и хотели кутить. Мы были с Цыпой, Красная шапка и ее подружка. У нас не было денег ни гривны, поэтому девочкам пришлось нас угощать. Они заказывали борщ, шашлыки, пятое, десятое, музыку-хуюзыку. Плясали помню. Цыпа оклемался, орал, что отдаст деньги, мол, тратьте все. Девочки не хотели все просаживать, т.к. им завтра уже нужно было уезжать в Москву, а это были их последние деньги. Но, заручившись обещаниями такого знатного ковалера как Цыпа, они продолжали гудеж, покупая новые порции закуски и алкоголя.
Потом празник кончился, пришлось платить по счетам и Цыпа повел всех к нам домой. Но дорогу домой они не нашли! Знали они лишь адрес: д.23. Битых два часа ушло на поиски нужного дома, но все попытки не принесли результата. Было посещено два или три дома с номером 23. Была попытка вломиться в пионер-лагерь, с матерными криками Цыпы, где наш дом под номером 23? Потом мы и встретились. Девочки уже отчаялись получить назад свои денежки. Отец попросил у Шипа взаймы и у меня тоже, но ему дали только 9 гривен, т.к. больше у нас не было с собой, а переться домой и палить хату не хотелось. Поэтому девки остались довольствоваться 9 хохлятскими рублями. Понурые они побрели к себе домой в противоположную от нас сторону, а мы в другую, домой к себе.
Глава 5. День третий (или четвертый?) Поездка в Херсонес.
Проснувшись с утра руки Цыпы потянулись сразу же к остаткам первача. Впитав по чуть-чуть, община постановила ехать в город Севастополь. Но фан Шип мучался с животом, целыми днями дристал, ничего не ел и поэтому остался дома. Я, кстати, тоже дристал, и, выбегая в очередной раз в сторону сортира из нашей хаты, установил, что там уже серит Шип. Не долго думая, я стянул с себя портки и устроился неподалеку от очка, прямо на тропинке, ведущей к клозету. -Ох… Ах…-блаженствовал я, закатывая глаза к небу. Цыпа с Кликером принялись поторапливать меня, и поэтому мне пришлось ускорить процесс дификации. Засев в «Венецию», мы заказали себе завтрак, а Цыпа к завтраку бутылку «Багеровского» (это такой коньяк). Время приближалось к 11 часам утра. Мы чинно трапезничали с Кликером, попивая холодное пивко, заботливо принесенное нам официантом, а Отец во всю налегал на Багеровский. Вскоре он был в кондиции и начал кричать «факью!» Наконец прибыл катер, который буксирует народ из Очкуевки в Севастополь. Подойдя к причалу, мы влезли в наш катер. Цыпа сразу же пробил его на наличия бара и здесь я привожу диалог Мамая с теткой-барменшой.
Действующие лица:
-Цыпа (присевший возле стойки бара и внимательно изучающий меню. Его взор уже туманен и осоловело просматривает страницы, отсеивая ненужные варианты).
-Шах (тоже присевший к стойке бара, поглядывая на Цыпу, посмеивается над ним, и заказывает себе пиво).
-Барменша. Дама лет 35. (стоит, естественно, за стойкой бара и с интересом посматривает на поддатого Цыпу).
Цыпа ( с радостным воплем, отыскав наконец нужный напиток) О! Коньяк! Какой у вас самый дорогой? (из серии: Остапа понесло). Барменша: «Таврия» Цыпа: Налейте, пожалуйста, стаканчик.
Тетушка достает пятидесятиграммовый «стаканчик» и собирается было налить «Таврии». Цыпа. Чего-то испугавшись, пристально, немигающим взором уставился на рюмку. Барменша: (Перехватив взгляд Цыпы, почуяв что-то неладное, спрашивает его, застыв с бутылкой коньяка и рюмкой) -Вам сколько грамм, пятьдесят? Или сто? (добавляет она после секундной паузы). Цыпа: Сто пятьдесят! Нет, двести! (чуть ли не криком выпалил лейтенант Малахов и, посмотрев на меня, засмеялся).
Я тоже принялся уссываться, потягивая пивко. Вышли на палубу. Кликер тоже принялся посмеиваться, глядя на Цыпу. Мы стояли около перил и смотрели в воду, а Мамай за пять минут выжрал «Таврию», икнул и со словами: «Какой хороший коньячек», пошел за добавкой. На этот раз наш герой пришел со стами граммами. Лицо Цыпы раскраснелось, координация изменилась, он начал напевать песни, обращая на себя, внимание пассажиров. Наконец минут через пятнадцать мы прибыли в Севастополь. Цыпа во время спускания с трапа уже был в полное гавно. По скромным подсчетам выходило, что в его брюхе уже плескалось 800 граммов коньяка, вместе с «Багеровским». Мы сели в такси и поехали до Херсонеса. Стоит сказать, что такси в Крыму, не дороже, если стопить другую машину, даже дешевле. Прибыв на место назначения, Отец в долю по оплате входить отказался, аргументируя это фирменными словами: «Не знаю, не знаю, платите». Пришлось нам с Кли руководить этим процессом. Герцонес оказался платным, как раз когда мы подошли к входу, в него заходила какая-то группа туристов. По бокам стояли контролерши и проверяли у всех билеты. Мамай, с криком: «О!» Ринулся в самую гущу. Мы с Кликером, не долго думая, с криками: «Цыпа!», ломанулись за ним. Так мы все прорвались в Хуйсонес бесплатно. Хуансонес-это такой древний разрушенный город, на берегу Черного моря, прямо на окраине Севастополя. Кто хочет узнать о нем поподробнее, набирайте номер Кликеровского телефона (276-32-58) и тогда вам представится эта возможность. Ибо Сережа из халупы, где мы обитали, прихватил в Москву целую брошюру про это историческое место. Совсем забыл отметить. Из дома мы прихватили литр домашнего вина и при сходе с корабля, принялись поглощать его с Кликером. Цыпа увидев такую несправедливость, принялся выхватывать у нас его из рук. Сначала ему это не удавалось, но в такси по пути в Хуйвносьес ему это сделать удалось. И теперь Отец ежеминутно прикладывался к баклажке с винцом. Побродив по развалинам, мы захотели искупаться и побрели по берегу моря. Шли мы по скале, а внизу плескалось море с каменистым берегом. Высота была приличная и я, честно говоря, забеспокоился за Цыплакова, но, к счастью, обошлось. Найдя песчаный пляж, мы бросили свои кости, а Мамай и во все заснул, сраженный зеленым змием. Мы поплескались с Кликером в воде и тут наткнулись на дохлую медузу, которую тут же бросили в спящего Цыпу. Отец встрепенулся, послал нас на хуй и отшвырнул ее в сторону. Потом он перевернулся на живот и снова предался Морфею. Через какое-то время, нам наскучило с Кликером купаться, и мы принялись фотографировать Отца в разных ракурсах. Но перед этим мы ему задрали футболку и обгорелой деревяшкой, которая валялась неподалеку, написали на спине крупными буквами «Фан Цыпа». Сделав снимков шесть (я кружился вокруг спящего тела Цыпы, словно заправской фотограф-профессионал), в одну его руку был вложен обгрызанный початок кукурузы, а в другой тухлая луковица. Запечатлив этот шедевр на фотопленку Мамай был оставлен в покое. Через час мы его растолкали и пошли в кафе. Там Цыпа спрашивал у бармэши зычным голосом, аж люди с соседних столиков оборачивались: «А конопля, конопля у вас есть? А мак?» При этом Цыпа сначала был серьезен, а потом просто начинал смеяться во все горло. Вскоре Хуйвсемвнос остопиздел и мы ретировались на таксо в город, где Цыпа принялся вытворять черт знает что. Он шел по улице и отрывисто кричал на уши прохожим: «А!» Просто рявкал, а потом как всегда ржал. Завидев макдональд, мы решили захавать буржуйского гавна и зашли во внутрь. Цыпа принялся клянчить у меня мороженое, и мне пришлось ему его купить. Мамая испачкал себе все лицо, но не придал этому особого значения, продолжая играть в свою любимую игру «А!» При этом на носу и подбородке остался отпечаток мороженого. И с таким еблом Отец бродил по центру Севастополя в полнейший калл и особо не парился по этому вопросу. С горем пополам добредя до пристани, мы погрузили свои бренные тела и поплыли в Охуеевку. Вечером, как всегда зажигали в «Венеции» (а не в каком ни будь там бумбуке, где кутила группа наших младших оборвышей месяцем ранее, а попросту филиал Вонючкин FRONTа).
Глава 6. Не помню, какой на хуй день (уже не важно).
Хочу заметить, что Цыпа практически четыре или пять дней подряд, спал, не снимая не то что джинс, даже кроссовок! Он просто рушился на диван (как всегда в дикое очко) во всей одежде. Господи, как у него ноги то не прели? Поездка на юг, кстати, расставила все на свои места. Если раньше я еще сомневался, кто из нас с Отцом больше жрет, он или я, то теперь были расставлены, все точки над «И». Цыпа ушел с таким отрывом! Ой-еей! А в «Венеции» нам уже оставляли заказанным столик на вечер, т.к. мы были там постоянными клиентами, и утром и днем и вечером. Еще стоит добавить, что в это заведение, мы старались приходить в желтых майках, что с успехом и водворяли в жизнь. В первый же день, Цыпа заказал песню, а вместе с ней и пожелания. Диджей произнес следующее: -Дорогие посетители. Следующая песня прозвучит для наших москальков в желтых футболочках. Заказывали мы в основном две песни. Ленинград-ВВВ и Аварию-Диско-супер-стар. Один раз я заебал диджея наличием у него ТАРАКАНОВ! и НАИВа. Но в этой дыре такой музыке не оказалось. Но старичка Игги мне он нашел и Алису нашел. Между тем нам периодически встречалась банда Карлуши, но мы делали вид, что незнакомы, или сдержанно кивали головами, смеясь им вслед.
Шип все маялся с животом, поэтому мы с Цыпой пошли завтракать. Если это можно было назвать завтраком в 12 часов дня. Кликер сказал подойдет позже, а Вован сказал, что будет сидеть дома. По его словам выходило, что от Батюшки поноса, который напал на него и завладел его задом, взяв его в плен, ему разъело всю жопу. Был забавный случай, когда фан Шип приобретал в палатке пачку гандонов, для последующей ебли с жрицами любви, и… детский крем, для своей больной задницы. Хе-хе. Продавщица, наверное, просто одурела от такого симбиоза покупок. Как я уже говорил, мы с Цыпой пошли хавать, а Кликер обещался подойти попозже. Не знаю, что на нас нашло, но хряпнув по пиву и на славу попитавшись, мы двинули в интернет-кафе, откуда сразу же ломанулись на Северную. На нас что-то нашло, и мы прямо-таки дико захотели ипаться. От Северной мы поплыли на параходе в Севик, а оттуда в Инкерман. Мы уже успели опять чего-то обожраться (Мамай, как всегда, больше меня, а! это были ром-с-колой!) и плыли навеселе. Представьте, на каком веселе плыл наш капитан Цыпа. Так вот значит. Слушай дальше. Стоим мы на палубе, потягивая новые порции коктелей ( в Севастополе Отец сделал новую массовую запивку этих чудо-бутылочек), и тут меня прибило познакомиться с рядом стоящей девкой. Долго сопли жевать я не стал и вот мы уже мило беседуем на высокие материи. Надо заметить, девка оказалась эрудированная, начитанная и оЧень приличная. (Интеллигентка, блядь, хуева. Знаем мы таких скромных интеллигенток, выше всех ноги раздвигают). Но мне то по хую на какие темы вести беседы. Мне хоть про банальную эрудицию, хоть, блять, про разложение двуокиси свинца в растворе марганца в катодно-анодном сосуде с проникновением в него положительно заряженных частиц из третьей орбиты. Так вот. Ведем мы значит беседу, посматривая на офигенные пейзажи, волны, тут Цыпа говорит девочке: «Слушай, давай местами поменяемся?» Девочка в недоумении (она стоит с краю, около каюты): «Зачем?» Цыпа переминается с ноги на ногу, а потом занимает место сопливки, достает свой член и начинает ссать в море, блаженно закатив глаза к небу и цокая от наслаждения языком. Какие глаза были у девки! Она, издав от шока какой-то нечленораздельный звук, развернулась и скрылась в салоне корабля. А Цыпа? Цыпа как всегда посмеялся, убирая свой пенис в штаны.
Прибыв в Инкерман, мы зашли в магазин, купив пива и ломанулись на трассу. Далее, я опускаю нудный процесс поиска потаскух, который длился несколько часов. Шлюх просто как ветром с трассы сдуло. Цыпа всех заебал своими расспросами, он спрашивал даже у таких людей, которые заведомо ничего не знали. Ну, например, у старого деда, идущего нам навстречу. Наконец, один молодой парень, нам все рассказал, где и чего. Мы засели в засаде у подножья горы в кустарнике, и словно орлы, принялись высматривать добычу. Наконец фортуна улыбнулась нам. По трассе брела девочка. Я вскочил с места и ринулся к ней. Это оказалась она. Мы начали мутить ее на ночь, и чтобы она еще захватила с собой подругу. Всего за 200 гривен она согласилась, но потом сказала: «Давайте сейчас я вам по минетику сделаю, по 25 гривен с каждого, а потом зайдем за подругой и за 150 гривен мы поедем к вам на ночь». Ипаться очень хотелось, и мы согласились. Девка была прямо-таки отпетой блядиной: наштукатуренное лицо и пухлые сосущие губы, ярко накрашенные. Мы прошли немного по трассе и остановились у подножия высоченного холма, а потом полезли на него, найдя укромное место, огороженное кустарником. Я стал первым счастливчиком, и, хочу заметить, последним. Потому, то, что творил с девочкой лютый фан Цыпа описанию не поддается. Он ее просто измучил. В первые минуты я забрался повыше по холму и кидал в блаженствующего Цыпу камнями. Он испуганно посматривал по сторонам, но потом увидел меня. Я лихо спустился с горы и подошел к парочке влюбленных вплотную, начиная ехидно комментировать их нее соитие. Девка уже устала, а Цыпа все верещал пьяненьким голоском: «Еще, еще. Второй заход». Вдобавок ко всему у Отца из его мерзкого члена потекла кровь! Ноу комментарий. Я пару раз хлестал Цыпу по оголенным булкам (все действо происходило так: стоячий Цыпа с
